И грянул в Хренодерках гром - Страница 36

Мужичка зауважали еще больше, ведь с лица, как известно, не воду пить, а мужчина, который точно знает, куда и как приложить в хозяйстве свои руки, женщинами сильно ценится и всегда уважаем. Парни осмотрели пространство за избой и перед ней уже другими глазами. Им предстояло решить задачу, как возвести дворовые постройки из подручных материалов при полном отсутствии инструмента, причем сделать это в рекордно сжатые сроки. Мыслительный процесс нагонял тоску на молодые буйные головы и повергал в уныние горячие сердца.

Панас тоже расстроился, так как не знал, что теперь ему делать. Оставаться здесь? Так сарай и дома нужно строить, и, по-хорошему, необходимо начинать прямо сейчас. Идти в Хренодерки? Так Параскева спросит, как прошли переговоры со Светлоликой по поводу прекращения ливня. А что он ответит, глядя в напряженно сверлящие его глаза и сурово сдвинутые брови супруги? Но тут Панаса осенило. Раз в Хренодерках до сих пор льет дождь, то и спешить настройку ни к чему. Кто же в такую поганую погоду строится? Панас повеселел, тряхнул головой, стряхивая сиюминутные проблемы, окинул острым взглядом будущий фронт работ, воодушевился и привычно взял на себя роль организатора. Он вполне готов был пожить здесь пару недель чисто в мужской компании, лишь бы отдохнуть немного от семейной жизни и проблем деревни.

— Чего стоим, кого ждем? — весело поинтересовался Панас у незадачливых женихов, с его легкой руки переквалифицировавшихся в строителей. — Вы двое — быстро бегите в Хренодерки за инструментом! — Озадаченные парни вспугнутыми охотничьей сворой зайцами метнулись в сторону деревни. — Остальные — берем Мальчика и начинаем таскать бревна во-о-он с той просеки, которую мы так удачно прорубили в прошлый раз.

В этот момент на пороге возник Евстах с огромным топором наперевес, довольным взором окинул суету перед домом и с предвкушением улыбнулся. Жизнь, похоже, начинала налаживаться. Вот разделает убиенную козу на порции, накрутит колбас, нажарит мяса с картошкой на ужин, а если хорошо выделать шкуру, ведьме можно будет скроить дивную жилетку, да и ему на зимнюю шапку вполне могут остаться какие-нибудь обрезки. А кости… кости можно скормить вервольфам. Но зря он рассчитывал на порционную нарезку козлятины. Как оказалось впоследствии, делить шкуру Маньки все равно что делить шкуру неубитого медведя — планов много, а результата нет…

Валсидал, как обычно, прятался в ветвистой кроне дерева, когда Панас богатырским ударом кулака свалил с ног зловредную бодливую козу. Коза обмякла, хренодерский голова загрустил, оценив всю тяжесть содеянного, кот и неизвестно откуда взявшийся домовой позлорадствовали. Очередные парни, которых то ли вели на показ привередливой ведьме, то ли решили принести ей в жертву, растерянно потоптались на месте. Все пошумели и отправились к избе Светлолики. Вампир же в предвкушении пира облизнул губы ставшим шершавым от долгого воздержания языком и осторожно прислушался. Печальный опыт недолгого проживания в Безымянном лесу подсказывал, что просто так, за здорово живешь, ожидать подарков судьбы вовсе не следует. Но коза, целая коза, тихо лежавшая у подножия березы, была как раз таким подарком, от которого трудно отказаться.

Вампир осторожно спустился с дерева. Тихий стук козьего сердца служил ему путеводной нитью. То, что животное было еще живо, радовало Валсидала. Все-таки живой обед гораздо предпочтительнее мертвого. А еж, он вообще не в счет — куча игл, а взять нечего. Постепенно пульс вампира подстроился под козий, их сердца стали биться в унисон. Не зря среди людей ходили рассказы, что высшие вампиры чуточку влюблены в своих жертв. Предвкушая неземное наслаждение, вампир тщательно выбрал место для укуса (чтобы крови получить много и клыки о шкуру не сломать), раскрыл рот, откинул голову для сильного, но точного удара клыками… и получил сильный удар козьим лбом в солнечное сплетение. Он ахнул и выругался. Коза высказала свое отношение к происходящему воинственным «ме-э!» и попыталась развить успех, добавив еще удар и рогами. Но несмотря на боль и неожиданность нападения, вампир оказался начеку. Манька огребла когтистой рукой по нахальной морде, обиженно фыркнула и задала стрекача от разбушевавшегося не на шутку обидчика.

— Куда?! А как же мой обед?! — возопил раздосадованный вампир и помчался следом, завывая, как одичавшее привидение.

Коза поняла, что дело пахнет керосином, и поддала жару. Крепкие ноги прирожденной гонщицы с раздвоенными копытами на конце быстрыми ударами выбивали комочки земли из лесной подстилки, мелькая в воздухе с такой скоростью, что оставалось только подивиться. Глядя на легкий скок серой с черной полосой на морде бестии, можно было почти со стопроцентной уверенностью заключить, что в любом призовом забеге, где позволяется участвовать козам, она имела все шансы на победу.

Валсидал тоже вовсе не собирался оставаться без еды и в этот день, потому не дал козе слишком большой форы и несся позади с отрывом в четверть корпуса.

Сплоченный дуэт ворвался на поляну перед избой ведьмы, где парни как раз начинали приготовление к строительству, да так и застыли с открытыми ртами. Один уронил бревно себе на ногу, но даже не почувствовал боли от удивления. Тут Манька узрела виновника своих бед Панаса и метким ударом под дых послала его на землю отдыхать. Голова даже возмутиться не успел, как оказался на траве. Сверху по поверженному мужчине резвым галопом проскакал Валсидал.

Евстах, узрев внезапно воскресшее и теперь резво удирающее хозяйское имущество, на несколько секунд потерял дар человеческой речи и замер с топором наперевес. Затем усилием воли выдернул себя из состояния близкого к летаргии и возопил: